|
Краснянская Т.М. (г. Ессентуки)
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЬ РИТУАЛА В САМООБЕСПЕЧЕНИИ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ: РЕСУРСНЫЙ ПОДХОД
УДК 159.923 Аннотация. В статье рассматривается психологическая природа социального ритуала как формы поведения, нацеленной на передачу своим участникам тактик и технологий безопасности в различных жизненных ситуациях. Показано, что способность ритуала к передаче из поколения в поколение информации в неискаженном виде, его «пропитанность» особым временем и чувствами, запрограммированность на возникновение у участников процедуры чувства стабильности, подконтрольности и управляемости жизненными событиями позволяют рассматривать практику социального ритуала в качестве важнейшего ресурса психологической безопасности личности. Ключевые слова: социальный ритуал, психологический ресурс, самообеспечение безопасности, психологическая безопасность, личность.
Проблемы психологии безопасности личности, получив к текущему моменту определённую разработку (Гаязова Л.А. [3], Дорофеева Г.А. [4], Ежевская Т.И. [5], Краснянская Т.М. [7-11], Кузнецова Н.В. [12], Мкртчян Л.М. [15], Приходько И.И. [16], Середа Е.И., Парфенова Н.Б. [17], Торичный В.А. [18], Эрдынеева К.Г., Грошева И.В. [20], Яруллина Л.Р., Халитова Н.Н. [22] и др.), постепенно переходят на новый уровень научного изучения. Обоснование нами неэффективности сведения безопасности к тотальной защищённости объекта от угроз различного рода [7, 8] сделало актуальным поиск путей и средств её сохранения и воспроизведения с учётом постоянного изменения не только окружающей реальности, но и самого человека. Говоря о выявлении подходов к самообеспечению безопасности личности, обратимся к рассмотрению психологических ресурсов, заключённых в такой известной социальной практике как ритуал. Ритуал (от лат. ritus – «обряд», «служба») понимается в качестве сформированного в недрах традиционной культуры явления, служившего средством объяснения устройства мира и оказываемого на него воздействия. Некоторые исследователи в качестве исходной для данного понятия называют лексему «рита», в переводе с санскрита означающую закон круговорота вселенной, по которому выстраивается правильное функционирование космоса и самой жизни. Следуя закону рита, субъект воспроизводит в ритуале цикличность космических явлений. Тем самым, через ритуал осуществляется трансляция законов космоса на жизнь общества и отдельного человека, тем самым, поддерживая нормальные и успешные условия жизнедеятельности [6]. Ритуал выстраивает формализованные, стереотипизированные, символонасыщенные формы взаимодействия между людьми, позволяющие в строго предписанном социальном контексте изменять своих участников определённым образом. Разнообразие ситуаций, привлекательных для подобного использования, обусловило достаточное многообразие социальных форм ритуала: обряды, заговоры, церемонии, праздники, традиции. Ритуалами пронизаны не только повседневная жизнь каждого человека, но и политика и экономика, искусство и культура, обучение и воспитание, что обусловило их междисциплинарное рассмотрение. В психологию термин «ритуал» был введен Э. Эриксоном, и первоначально упрощённо истолковывался в качестве повторяющегося действия, имеющего значение для всех его участников [21]. Последующие исследования позволили обозначить глубинные особенности ритуала и обозначить уникальность его роли в жизни отдельного человека и всего общества. Мы исходим из того, что историческая сохранность и неизменная воспроизводимость этики и эстетики ритуала как особой для человечества формы поведения обеспечивается его нацеленностью на имплантацию своим участникам тактик и технологий безопасности в различных жизненных ситуациях. Именно данная функция определяет универсальность социальных ритуалов и их незаменимость в регуляции общественного и индивидуального бытия. Анализ особенностей ритуала указывает, что в нём всё подчинено решению задач безопасности, восполнению субъектами ресурсов её обеспечения. Основу любого ритуала при всём разнообразии его форм образует процедура передачи из поколения в поколение наиболее важной для общества информации. Оформившись ещё в дописьменный период, ритуал не утратил своего сущностного предназначения и по сей день. С его помощью передаются наиболее актуальные для ситуации конкретного типа значения, неизменные ценности, сакральные смыслы, полнота фиксации которых на носителях затруднена. Более целостно это происходит через комплекс средств, используемых в ритуале – произнесённые определённым образом слова, воспроизведённые песенные ритмы, пластику танцевальных движений, особо почитаемые объекты, само включение субъекта с конкретными проблемами в динамику ритуала. При этом содержание реализуемого действа дополняется повышенной экспрессией, также имеющей свои смыслы. Здесь важно всё и от начала до конца. О ритуале мы можем говорить только тогда, когда информация не искажается, доходит без каких-либо трансформаций до своих новых потребителей. Поэтому в ритуале всё просчитано, лимитировано, зафиксировано в пространстве и времени. В нём концентрируются вневременной опыт человечества [11]. Очевидно, что таким способом на протяжении веков может передаваться только особо важная информация, способная обеспечить выживание и благополучие некоторой социальной группы. Авторы отмечают, что потребность в ритуале возникает в некоторых переломных, субъективно трудных или критических ситуациях, допускающих значительные флуктуации поведенческих стратегий [9]. В силу жёсткой специализации ритуалов (ритуалы посвящения, встречи, прощания, исполнения особых обязанностей и т.д.) заложенная в них информация актуализируется строго в опредёленном контексте и попадает только настроенным на её получение субъектам в объёме, определённом их ролью. В результате интериоризации (передача знания, опыта, особого восприятия и мироощущения, стиля мышления, способов управления эмоциями, построения взаимоотношений с субъектами, стратегий поведения), информация превращается в реальный ресурс преодоления субъектом возникших жизненных трудностей. Таким образом, каждый ритуал содержит в себе то, что на уровне индивидуального использования может быть отнесено к стратегии обеспечения безопасности [10]. Важная особенность ритуала состоит в его запрограммированности на изменение всех участников процедуры – не только центральных, но и второстепенных. Этому способствует вся символическая сторона ритуала в единстве слов, жестов, объектов. Ресурсные преимущества участников ритуала обеспечиваются степенью «считывания» ими смыслов, заключенных в символике ритуала. И если смыслы доминантных символов, согласно классификации В. Тернера, очевидны, лежат на поверхности и легко поддаются трактовке, то инструментальные символы обретают свой смысл только в условиях исполнения конкретного ритуала [19]. Его подлинная ресурсность, таким образом, маскируется более или менее оформленным игровым пластом, зашифрована условностями, доступными пониманию лишь посвящённых. Тем самым реализуется нацеленность ритуала на конкретного потребителя, который варьирует от культуры к культуре, различается по возрасту, полу, религиозной принадлежности, социальному статусу и т.д. Отметим, что своими ритуалами, концентрирующими жизненную информацию, обладает каждая культура. Именно это позволяет через выработанные в её рамках ритуалы передавать из поколения в поколение стандарты безопасности, соответствующие конкретным природным и ландшафтным условиям, религиозным заповедям, национальным нравам и обычаям. Учёт культурного своеобразия позволяет достигать большую восприимчивость и осознанность отношения участников ритуала к заключенной в нём информации. Кроме того, значимость конкретных ритуалов, закреплённых в культуре, транслируется на порождаемую ими информацию, что, повышая её убедительность, гарантирует высокий уровень использования субъектами. Чёткость «настроя» обеспечивается не только учётом типологических особенностей участников ритуала (их культурной принадлежности, возраста, пола, социального статуса и др.), но и «включением» в процедуру ритуала всех сигнальных систем человека – визуальной, аудиальной, кинетической через многоликость элементов его действия (стихотворных, песенных, танцевальных). Происходящее в ритуале многопланово и имеет несколько уровней, открываемых интегральному анализу. Случайные, непосвящённые участники процедуры неизбежно отсеиваются из числа респондентов информации в силу возникающей у них затруднённости целостного постижения смысла и воспроизводства ритуала. Вместе с тем, ожидаемый от ритуала эффект гарантируется только точностью исполнения и завершённостью всех частей реализуемой процедуры. Малейшее отступление от предписанного идеалом образца содержания и экспрессии разрушает ритуал, искажает смыслы заложенного в нём послания, уничтожает ресурсность и порождает дисфункциональность происходящего. Таким образом, точность воспроизводства ритуала призвана донести неизменной скрываемую информацию его полноправных участников, обеспечивая им стратегическое преимущество. Наряду с информативной, важной ресурсной частью ритуала является атмосфера его проведения, «пропитанная» особым временем и чувствами. Имея историю, соотносимую с длительностью жизни общности, которая его породила, ритуал создаёт для своих участников на период проведения процедуры своеобразный «вневременной портал». В нём сходится и даже сливается в особую ресурсную реальность прошлое, настоящее и будущее. Ритуал является, по сути, синтезом социальной памяти. Прошлое обеспечивается неизменностью воспроизведения процедуры ритуала в конфигурации элементов, разработанной его основателями. Принятие длительности существования элементов и всей процедуры, ценности её исторической воспроизводимости, «пронизанности» прошлым и позитивным опытом предшественников созидает убеждённость актуальных участников ритуала в его действенности для решения заявленных ими задач. Настоящее обеспечивается реальными исполнителями ритуала, обратившимися к нему в силу насущных для них проблем. Оно привносится в процедуру ритуала хотя бы как контекст его исполнения «здесь и сейчас». При этом участники ритуала неизбежно прилагают определённые усилия для воспроизведения идеальной структуры ритуала в условиях новой реальности. Погружаясь в атмосферу ритуала, они адаптируют, «подгоняют» мировоззренческие и, как минимум, поведенческие особенности себя новых к заданным ею стандартам участников процедуры. Ритуал выступает также общественной проекцией будущего [2]. Оно проступает при этом через надежды исполнителей с помощью ритуала изменить предначертанное для них в лучшую сторону. Кроме того, оно также очерчивается перед ними как реальность, в которой данный ритуал будет воспроизводиться вновь и вновь новыми исполнителями, стремящимися решить схожие проблемы. Интеграция в ритуале прошлого, настоящего и будущего создает для его участников особую атмосферу причастности к вечности и порождаемым ею смыслам. Все текущие проблемы с этой точки зрения теряют свой вес. Сопровождающее такое понимание «снятие» эмоциональной тяжести от происходящего способствует продуцированию возможных способов преодоления возникших трудностей, получению контроля над жизненными проблемами. Перед участниками ритуала открываются новые горизонты самореализации, что является основой самообеспечения психологической безопасности личности. Помимо воссоздаваемого единства временнόй перспективы, ресурсность ритуала обеспечивается организацией его процедурной стороны. Предзаданная ей строгая упорядоченность, синхронность воспроизводства во времени и пространстве всех образующих элементов особым образом воздействует на участников ритуала. Она упорядочивает их мысли, систематизируют воспоминания, оформляет намерения, дисциплинирует действия и даже гипнотизирует. В ритуализированном взаимодействии со временем созидается новая реальность, в которой прошлое проецируется на настоящее, настоящее насыщается опытом прошлого, а будущее приобретает в нем более конкретные контуры. Сам субъект ритуала формирует при этом особые временные и социальные компетенции. Все кажется закономерным и предсказуемым, случайности помещаются в причинно-следственные связи. Порождаемое ритуалом ощущение порядка и стабильности переносится за рамки его процедуры на повседневную жизнедеятельность. Данные состояния не только наиболее часто ассоциируются с безопасностью, но и переживаемые на внутреннем, субъективном уровне, они сами по себе способны созидать порядок и стабильность во внешней реальности, т.е. выступать ресурсом безопасности. Чувство стабильности, подконтрольности и управляемости жизненными событиями как ресурс психологической безопасности является также следствием реализуемой в ряде ритуалов практики разучивания и оттачивания тактик поведения, эффективных в определённых социальных контекстах. В результате присвоения конкретных поведенческих приёмов, тактик и стратегий построения межличностного взаимодействия, субъект приобретает практические навыки адекватного поведения в социуме, преодоления трудных и напряженных ситуаций, способные обеспечить его успешность и безопасность помимо пространства ритуала. Немаловажно, что из ритуала может выйти совсем «другой» субъект или он может казаться себе этим «другим». Однако даже субъективное преображение, происходящее через практику ритуала, способно кардинально изменить ткань реальности и переломить ее параметры в пользу большей психологической безопасности личности. Ресурсность ритуала обеспечивается также коллективностью исполнения его процедуры. Ритуал, даже если его исполнителем является один субъект, – это всегда коллективное действие, т.к. его сущностной особенностью является неоднократное воспроизведение в неизменном виде на протяжении достаточно длительного времени. Коллективность ритуала сама по себе создает новую реальность, в которой все индивидуальное сливается в общее, коллективное. В нем нет никого отдельного, а есть целостность, организованная соответствующей процедурой. Включенный в ритуал субъект интериоризирует достижения предшествующих поколений и включается в коллективное действие. При фактическом сохранении индивидуальных различий все участники ритуала приобретают общее значение, сохраняемое в ходе всей его процедуры. Переживаемое при этом единение распространяется не только на фактических участников ритуала, но и на их предков с потомками. Подобное состояние наиболее благоприятно и органично для принятия коллективных норм и приоритетов, включения в родную или иную культуру, постижения тайн социальных иерархий и субкультур [2]. Через него достигается симбиоз личностных и групповых ценностей в вербализованные убеждения, нормы и правила поведения, т.е. социально установленные поведенческие паттерны [1]. Особая роль ритуала в идентификации личности с коллективом и его сплочении была отмечена еще А.С. Макаренко [13]. Он показал, что подлинные ритуалы способствуют нормативному регулированию функционирования группы, координируют поведение каждого для достижения общей цели. Для целей безопасности личности важно, что через коллективные ритуалы общество осуществляет трансляцию своим членам наиболее предпочтительные стратегии поведения и многовековой опыт преодоления жизненных трудностей. Включение в круг «посвященных», которым доступно понимание внутреннего действа ритуала, уже само по себе перестраивает мироощущение его участников, повышает значимость открываемых ими смыслов, увеличивает ответственность за происходящее. Таким образом, оно увеличивает ресурсность субъекта, его способность противостоять угрозам безопасности. Данный эффект подкрепляется приданием ритуалу ареола сакральности, приобщенности его участников к чему-то сверхъестественному. Не случайно в литературе [19] практика ритуала увязывается с воздействием на сверхъестественные силы или существа в интересах и целях его исполнителей. Сакральность в ритуале воссоздаётся через наделение используемых в его процедуре предметов, текстов, движений, объектов, людей и сообществ особым могуществом, сопровождаемым повышенным почтением и благоговением, введением норм и табу. В подобных условиях информация не просто воспринимается, она глубинно интериоризируется участником ритуала и служит непосредственным «материалом» для его изменений. Если ритуал осуществляется коллективно, то эффект усиливается, а с ним возрастают ресурсы психологической безопасности субъекта. Итак, ритуал как особая форма социальной практики обладает мощными ресурсами самообеспечения психологической безопасности личности. Очевидна необходимость детализации алгоритма его использования.
Литература
Об авторе Краснянская Татьяна Максимовна – доктор психологических наук, профессор кафедры педагогики и психологиифилиала ГБОУ ВПО «Ставропольский государственный педагогический институт». e-mail:Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Ссылка для цитирования Краснянская Т.М. Психологическая роль ритуала в самообепечении безопасности личности: ресурсный подход. [Электронный ресурс] // Прикладная психология и психоанализ: электрон. науч. журн. 2014. N 4. URL:http://ppip.idnk.ru (дата обращения: чч.мм.гггг). Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен. |